Александр Бренер
               Интернационал неуправляемых торпед
                         М.: Гилея, 1996

     Всем   знакомым   с    творчеством   Бренера   мало-мальски
образованным ценителям искусства давно уже ясно: он - ведущий, а
то и лучший, художник нашего времени.

     Теперь, приоткрыв этот  сборник, можно убедиться - он еще и
великолепный поэт.

     Чего    стоят   строки....Черт,    тут    понимаешь,    что
процитировать-то нечего - не  то  что решимости не хватает, нет,
просто очевидно  -  зачем  понапрасну  копья  ломать, все равно,
редакторы  не  позволят... Слишком уж издание приличное -  зазря
почтенную публику обижать не будет. Вспоминается старый анекдот,
герои которого рассказывали друг другу анекдоты  по номерам. Так
и сейчас - придется перечислять номера страниц. (Ведь, не правда
ли, лучше не портить авторское высказывание,  комкая, вырывая из
контекста, оскопляя  или  стерилизуя?)  Скажем, стихотворение на
стр.  34  -  выдержано  в  духе  восточной  миниатюры,  изящно и
прекрасно. Или -  ни  в коем  случае  не пропустите обращение  к
Сорокину и  Рубинштейну  -  страница  семьдесят четвертая. Мощно
ревет там Бренер,  чувствуется  - второй Маяковский пришел... Во
всех ипостасях - от акций и фотообъектов до поэтической - Бренер
остается верен  себе.  (Знаменитый р. Баал-Шем-Тов учил: человек
должен  выправить  себя  по  трем напрвлениям: мысль -  слово  -
действие. Бренеру, судя по  всему,  это удалось.) Свою поэзию он
подчинил  одной   теме,   одной   Прекрасной   Даме   Свободы  и
Революционности.   Вот   когда  впору   говорить   о   настоящей
мускулистости  -  мускулистости  тела,  точнее,  отдельных   его
членов,  мускулистости  духа, мускулистости  строки.  На  память
приходит  его  лаконичное,  мудрое  изречение,  почти   афоризм:
"Настоящая любовь - это похоть". Оно  многое раскрывает. Красной
нитью  пролегая,  упругой железнодорожной  стрелкой простираясь,
восставшим перстом  указуя,  улыбается  муза: вот он, перенявший
дыхание  Горация  и  Овидия,  подхвативший  лиру,   самостийный,
плывущий по волнам реалий нового времени, подлинный Поэт. Гордым
факелом, подняв голову, взметнулся ввысь, воссияв.

     Рискнем все же напоследок завершить текст цитатой: "На небе
синими буквами написано слово..."

     Не вышло. Три буквы.