...ВЕРНЕМСЯ НАЗАД. Москва после взрывов. Везде - мрачные ксерокопии объявлений о розыске подозреваемых. Фотороботы на дверях магазинов, на стеклах палаток, в переходах метро, в общественных туалетах. Сначала милиция радостно рапортовала о сотнях звонков обезумевших граждан, которые "видели" похожих на фотороботы. Это оказалось полной лажей - террористов распознавали в простых работягах, ларечниках, водителях - и даже не кавказцах. Такая бдительность сразу показалась мне патологической, нездоровой, пугающей.
Потом я понял: те, кто докладывал об увиденных прототипах, даже не смотрели на эти серо-черные пятна. Не смотрели - БОЯЛИСЬ смотреть. И потому судорожно переводили стрелки на первых встречных. Террорист, как и фоторобот, не имеет нации, пола, возраста, религии. Не вглядывайтесь в эти мутные блины-ксерокопии, колышимые холодным московским ветром. То, что вы увидите, может вам не понравиться. Вы рискуете узнать в них СЕБЯ.
Не важно, чья рука мешала гексоген - чеченских террористов, русских фашистов или ФСБ. Взрывы домов - лишь термоядерные протуберанцы на поверхности сознания общества, накаленного самой идеей террора как универсального метода. У федеральных терминаторов, усмирителей и покорителей гор, есть один непрошибаемый аргумент. Эдакая мультяшка: на многострадальном теле России образовалась раковая опухоль в районе Чечни, от которой расползаются метастазы. Терроризм, преступность, киднеппинг и прочие ужасы. Удалим опухоль! Вакцинируем Россию железной рукой, наведем порядок - и проснемся здоровыми. На следующий день.
Все наоборот. Чечня не опухоль, а кристалл. Вобравший и отразивший все, что так давно и откровенно процветает по всей России. Апартеид начался вовсе не на улицах Грозного, а на наших, родимых, московских. И в заложники У НАС захватывают тысячами под предлогом проверки паспорта. После чего держат в вонючих железных клетках, только выкуп от родственников полагается не абрекам, а ментам. Когда преступники действуют бандитскими методами, это отвратительно. И одновременно нормально - на то они и преступники. Когда этим занимается государство... Воители в лампасах заявляют, что охотятся за террористами. Да - при помощи тактических ракет и коврового бомбометания. Такую охоту развели, что весь Северный Кавказ переполнен десятками тысяч беженцев. Тоже, наверное, террористы. Или их родственники.
Общественное сознание минировано темнейшими ксенофобскими предрассудками. Фальшивыми мифами о "врожденном бандитизме" кавказских народов. Проблема не в Чечне и чеченцах, а в нашем мозгу и языке. Люди блуждают в потемках информационной тенденциозности - и перестают управлять собой. Политики внедрили в обиход террористический жаргон, на котором разговаривают между собой и методично обучают обывателя (читателя, телезрителя). Слова-коды: "лагерь" (фильтрационный), "зачистка" (местности), "проверка" (паспорта). "Вам столик ЗАЧИСТИТЬ?" - обращается к нам официантка в баре, как раз в то время, когда мы обсуждаем Чечню. По спине бежит холод, уничтожая всякий аппетит. Да, физическое истребление чеченцев (а затем - дагестанцев, карачаевцев, ингушей и т.д.) в принципе технически исполнимо. Думаю, что для определенного сорта политиков геноцид - вполне приемлемый выход. Но вопрос не в том, МОЖНО или НЕЛЬЗЯ победить в партизанской войне, а в том, ЧТО БУДЕТ ПОСЛЕ. Что будет с теми, кто уцелеет после тотальной общенациональной зачистки? Много ли их останется? Мы проснемся однажды, как пациент, которому во время операции (наземной) вырезали мозги, ампутировали яйца, вынули душу. Война сотрет из памяти все, что касается нормальной жизни и человеческих отношений. Останется только затравленный взгляд в ожидании проверки аусвайса. Террористами-фотороботами станем мы ВСЕ.

ПЕТР КАЗНАЧЕЕВ