Россия и Германия на примере
           фестиваля "Берлин-Москва: Мир без границ".
                       Литературное кафе.

     Мероприятия фестиваля  "Берлин  -  Москва:  Мир без границ"
проходили на  редкость  спокойно.  Кроме  разве  что совместного
выступления  Д.  А. Пригова и Берта Папенфус-Горека, на  которое
явился Александр Бренер. Надо сказать,  что  в  этом  боксерском
поединке (между  Приговым и Бренером) безусловную победу одержал
Дмитрий  Александрович.  Вопервых, он  нанес  упреждающий  удар,
сообщив публике, что если господин Бренер начнет раздеваться или
"просто что-нибудь вытворять" - не стоит  обращать внимание. Это
нормальное  действие  в  рамках художественного процесса.  После
такого  предуведомления  Бренеру  ничего другого не  оставалось,
кроме как  горестно выкрикивать одну  и ту же фразу: "ты сегодня
плохо   выглядишь,"   -  вначале  из  зала,  а  затем   вплотную
приблизившись к столику президиума.

     Фраза эта  должна была, видимо, подразумевать скорую смерть
концептуализма  и,  быть  может,  даже постмодернизма -  в  лице
Дмитрия  Александровича  Пригова  и  предвещать  расцвет  нового
тоталитарного  и  радикального искусства,  олицетворяемого самим
Бренером. Однако прозвучала  она  неубедительно - Д. А. выглядел
на  редкость  спортивно и как всегда  молодо  - в отличие от  А.
Бренера. Кстати,  как  известно,  внешность  поэта не претерпела
заметных   изменений   за  последние  лет  десять  -  что   явно
свидетельствует  в  пользу постмодернистской  идеологии. Дмитрий
Александрович же  нанес  противнику  и  завершающий  (а заодно и
посрамляющий)  удар  -  ухватив  Бренера за нос. (  Кстати,  что
особенно   символично,   классик  русской   поэзии  Вознесенский
удалился в самом начале вечера -  абсолютно сраженный поведением
Бренера.)

     А  вот  мнения  самих  участников  фестиваля  с  российской
стороны:

     Виктор Ерофеев:

     - Мероприятие это не  бессмысленное,  потому что до сих пор
мы общались друг  с  другом  не на уровне смысла,  а  на  уровне
прагматики  -  политической,  идеологической и даже  культурной.
Уровень смысла  предполагает  включение  двух ментальностей - их
возгонку и совместное  кипение - и  дальше мы понимаем,  где  мы
разны и где мы общны. Вообще,  Бог нас создал разными не зря, но
нам эта  разность должна быть в радость, а  не в тягость, должна
придавать энергию, которую и дает это мероприятие.

     - Довольны ли вы организацией фестиваля?

     - В общем,  да, хотя, конечно, если бы я  был стратег, я бы
сделал иначе, постарался извлечь больше смысла, взамен светского
ожидания этого самого смысла, ведь  остаются  не  решенными  еще
многие  глубинные  проблемы.  А   так   -  слава  богу,  что  мы
знакомимся, ведь наши народы парадоксальным образом близки, чего
мы за  занавесами  войн,  недоразумений  и  прочих переплясов не
замечаем.

     - Можно ли  сказать, что происходят параллельные процессы в
нашей и немецкой литературе?

     - Да, есть такое.  Туман  постмодерна покрыл всю Европу, но
это не локальная проблема и не болезнь, а просто примета времени
. Наше время - время  полисемантизма,  обожания  кича,  скрытого
цитирования  и  многих других  вещей,  которые  спасают  нас  от
стерилизации и стереотипизации слова, в этом смысле постмодерн -
санитар леса, но не моральный, а просто на  уровне языка. Мораль
к литературе не имеет прямого отношения.

     Дмитрий А. Пригов:

     - Не  надо  преувеличивать значение  фестиваля. Мероприятие
это  -  маленькое  событие  на фоне гораздо  более  существенных
контактов. Например, тема фашизма овладела авторами российскими,
а в то же время  даже  по этому чтению видно влияние  российской
стилистики и  современного  футуризма  на  немецких авторов. Мне
представляется, это  индикатор  более важный, чем сам фестиваль.
Как ступень  взаимопроникновения он, конечно, интересен. Но если
проследить всю драматургию развития - она  впечатляюща для обеих
культур  и   обоих  народов.  Русский  и  немецкий  менталитеты,
склонные  к  пристрастию к тотальным утопиям, отражаются друг  в
друге.и помогают  понять  эту  драматургию.  Что  касается наших
литератур,  я  думаю,  и   там   и  здесь  страсть  и  искренние
идентификации в  конце концов возымеют преимущество над временно
постмодернистским дискурсом.

     Лев Рубинштейн:

     - Я полагаю,  что  роль  таких  мероприятий  неправильно ни
недооценивать,  ни   переоценивать.   Мне   кажется,  что  любое
культурное движение  в  ситуации  все нарастающей энтропии имеет
смысл. В целом, я очень  тепло  отношусь  к немецкой славистике,
которая  старается   все  понять,  описать,  оценить  и  сделать
достоянием культуры.

     - Вы долго жили  в Германии и можете сравнивать. Скажем, по
Бердяеву, Россия это как бы женщина,  а  Германия  -  воплощение
истинно мужского характера. Каковы ваши впечатления?

     - Мой  опыт   пребывания   там   показывает,  что  из  всех
заграничных государств  Германия  - наиболее "русская" страна. Я
даже как-то подумал, что это заведомо  неосуществимая мечта того
среднего русского класса, который так и не возник.
                                         1996