ТАРТУ
Зимой 1996 года археологическая экспедиция РАН прибыла на Южный Урал для работы в Каповой пещере. Электротехническим оснащением экспедиции заведовали А. Соболев, Е. Шелиповский и С. Ануфриев. Днями и ночами они освещали бесконечные пещерные пространства, вырывая из мрака ландшафты удивительной красоты. Начальник экспедиции М. Колобовский дружил с местными жителями - директором заповедника Ю. Семеновым и охотником-следопытом В. Федоровым. От них он узнал про тайну Каповой пещеры - Врата Ужаса. В одном из рукавов пещеры есть проем в стене, в который еще ни один человек не смог зайти. Из-за беспричинного страха, приводящего к потере сознания. Колобовскому хотелось максимально осветить загадочное место, чтобы попытаться разгадать его тайну. Для этого он посвятил в нее светотехников. Ночью, когда остальные археологи спали, заговорщики приступили к делу. Установив прожектор и осветив проем в стене, они не обнаружили ничего особенного. Перед ними была обычная щель, прорезающая недра. И в то же время у каждого в глубине души также образовалась щель, из которой сочился какой-то необъяснимый ужас. Колобовский стал пятиться назад по коридору, а трое светотехников, не сговариваясь, прыгнули в проем. В следующее мгновение все трое упали на землю, повергнутые нечеловеческим ужасом в пучину беспамятства. Услышав звук падения тел, Колобовский вернулся к проему, громадным усилием преодолел страх и героически вытащил людей из Врат. Постепенно придя в себя, друзья посмотрели друг на друга, одновременно что-то осознав. И только спустя какое-то время, оставшись втроем и переговорив, они выяснили, что всех посетила одна и та же идея. Она состояла в том, чтобы основать общество Тайны, которое не является тайным, а занимается Тайной. Поскольку рассуждения на тему Тайны беспочвенны, Тайну необходимо практиковать. Человечество накопило достаточно информации, чтобы повернуть вектор от Тайны к Знанию на 180o. Подобно началу века, когда провозгласили "Искусство для искусства", теперь в конце его (и, наверное, впервые в истории) стала возможной "Тайна ради Тайны". Этот принцип (сокращенно ТРТ) и лег в основу Общества и его названия - Тарту. К тартуской школе Общество Тарту не имеет никакого отношения. Это только шифровка аббревиатуры ТРТ. Кроме "Тарту" у Общества есть и тайное имя. Тайное число участников его, скрытых под тайными именами, действуя тайно, работает с Тайной, не пытаясь ее раскрыть, а, напротив, принципиально опираясь на ее специфику. Следы этой непостижимой деятельности можно, при внимательном рассмотрении, заметить в поэзии Общества Тарту - единственном роде их практики, который начинает просачиваться во внешний мир. Лозунг Тарту: "Втайне от Тайны Тайна на Тайне сидит и Тайной погоняет". Девиз Тарту: "Тайна как таковая - подруга наша боевая!"
Сергей Ануфриев
< >
Чебурашку я встретил в метро
Необычного, страшного, злого,
Он схватил меня, словно пирог,
Предлагая ответить за слово.
И фиксатый осклабился рот,
Задрожала рука от пальцовки...
Пробегал, отвернувшись, народ,
Чебурашкину видя спецовку.
Был не брит он и стрижен под ноль,
Грудь в наколках видна под фуфайкой...
Я испытывал ужас и боль,
Закрывая лицо балалайкой,
Я себя ощущал словно клецки,
Когда слышал его хриплый вой,
Я подумал: "Володя Высоцкий!
Вот опять ты стоишь предо мной".
Мы на станции "Красная Рвота"
Повстречались как будто вчера...
"Завтра я не пойду на работу..."
Только пальцев свистят веера.
"Я заброшу фартовое дело,
Вновь с тобою пойду воровать...
Отпусти мое слабое тело:
Век свободы во тьме не видать!"
Но шепнул он мне на ухо тихо:
"Ты нарушил закон, Колобок!"
И заточки железная пика
Вдруг проткнула поджаристый бок...
А Н Ш
< >
Я с картины Рубенса сошел
В мир худых моделей Модильяни
Было в толстом теле хорошо
В голове играло на баяне
К Рафаэлю я на холст попал
Влип в его сфумато как в варенье
Там я дни и ночи коротал
Лишь мелькали локти да колени
После на картину Пикассо
Перебрался в радостном угаре
Девочке я молча дал в висок
Чтобы не маячила на шаре
И за мною с кисточкой Ван-Гог
Как за привиденьем гонялся
Думал я, что он всесильный Бог
И его отчаянно боялся
Я француза сильно уважал
И его отрезанное ухо
На своих холстах изображал
Как Рембрандт торжественно и глухо
К Дюреру в доверие вошел
Часто обнимал его украдкой
Было мне с Альбрехтом хорошо
Также как дезодоранту с ваткой
Репинских унылых бурлаков
Разогнал веслом без сожаленья
Так освободился от оков
Крепостного косного мышленья
Завтра Черный выкраду квадрат
И прибью гвоздем на дверь в уборной
Или если выйдет буду рад
Поменять квадрат на кубик черный
У Петрова-Водкина коня
Я измазал краской цвета меди
И в густую чащу заманя
Накормил им Шишкинских медведей
Подошел со спичками к Дали
Он застыл испуганной громадой
Пять минут подумал, надо ли
И решил, что да, конечно надо
К Васнецову тенью прошмыгнул
И по бережку пробрался тихо
Что есть сил Аленушку пихнул
Пусть помокнет в омуте чувиха
Я люблю художников, друзья
С ними хлеб последний разделил бы
Но бунтует внутренность моя
Чувствуя огрехи перспективы...
А Н Ш
< >
"Вам - вигвам, а нам - Вьетнам".
(Мартин Лютер Кинг)
Неясные тени в концертных залах
Носятся, переступая через тела певцов
Носом клюют рыбаки на отрогах Урала
Не поднимая шляп, не разжигая костров
Сорвалась со штурвала рука капитана
И накрыла волна беззащитный корабль
В это время в каюте под звук барабана
Был зажарен на вертеле жирный журавль
А на самом-то деле к подножью Урала
Приземлилась карета с большими людьми
Обнаженная женщина, три пьедестала
И четыре солдата из джунглей Сонг-Ми
Дети серых мышей вновь пускаются в танец
Только небо увидит тусклый блеск этих глаз
Здесь и венгр, и индус, и фашист, и ирландец
Только рыбка с крючка как и встарь сорвалась
Тайный знак подает иноземным танцорам
Обнаженная женщина взмахом руки
Мол, хотела бы я станцевать с вами хором
Вы - отличные мужики
Завертелась пружиной спираль хоровода
Только шепот и искры, и смех там и тут
Обнаженная женщина в лес их уводит
Где в засаде четыре солдата их ждут
Чтоб упрятать их всех в глубину пьедесталов
На которых стоят, точно корни основ:
Бледный Вицин, а также Никулин усталый
А еще в форме шара большой Моргунов.
А С Ш
< >
Делая глубокие затяжки,
Пальцами сжимаю папиросу,
Вспоминая прежние оттяжки,
Выпускаю дым из дырок носа.
Вспоминаю, как я был Гагарин,
Усыплял людей своей улыбкой.
Взгляд мой был спокоен и печален,
Каждый должен знать свои ошибки.
Помню как вдруг стал я Кашпировским,
Как смешил людей тяжелым взглядом,
До сих пор я слышу отголоски
Хохота безумного отряда.
Очень долго был я Моргуновым -
Отдыхающих учил я твисту,
Было страшно в этом теле новом,
Все же это лучше, чем быть Вициным.
После я рожден был Пугачевой,
Жег сердца взволнованным глаголом,
Мой отец был, кажется, Хрущевым,
Потому что череп мой был голым.
Разиным рожден я был недаром
В сладких дебрях массового лая,
И всегда я получал все даром,
Инвалида из себя ломая.
Вижу - тянет из земли за косы
Старый дед, увидев, что я репка,
Слышу - Сфинксам задаю вопросы,
Озадачивая их крепко, крепко...
Так неслись мои воспоминанья,
Я смеялся, хохоча до колик
Шуткам молодого подсознания,
Как узревший водку алкоголик...
А С Ш
Синица Йоко - Зеница Оно
Ум никогда не догонит тупость,
Хоть будь он быстрей во сто крат.
Ложке не дотянуться до супа,
Хоть бей ее тысячей ватт.
Ахилл никогда не придет к Магомету,
Как черепаха к горе.
Рубедо не попадет в Нигредо,
Дунай не впадет в Терек.
Одиссей никогда не вернется в Каховку,
В Кацапетовку Наполеон.
Зайчику не сгрызть свою морковку,
На голову не натянуть гондон.
Будде из пальца слона не родиться
И не родиться вновь,
Кришне не быть больше синей птицей,
Кончилась их любовь.
"Соколу" не пообщаться с "Ромашкой"
Связь не наладив сперва
К Рине Зеленой в красной рубашке
Не подыскать слова
И журавлю в ярко синем небе
Синицей не быть в руках.
Насущной не станет забота о хлебе,
Знай себе режь гопака.
Знай себе скрещивай Летку и Енку,
Ваньку и Встаньку своди.
Так и запомни, наткнувшись на стенку -
Пол с потолком впереди...
А Н Ш
Скороморозка
Вот Тютчев вырастает из-за туч,
А Пушкин вылетает к нам из пушки.
С ним Луначарский посылает лунный луч
И Тушино опять нам тушит тушки.
А в душевой душманы собрались
И душат душу душной душегрейкой.
А Ленин Ленского поленищем: "Хлобысь!"
Менжинский менжевался за скамейкой.
А Крупская на круп коня крупу
Крошила Ворошилова рукою.
Тропинин в тропиках нашел свою тропу
И Олле собирает лук в Лукойе.
И Лукоморье луком поросло,
Облучено лукавыми лучами,
И репу Репину как в сказке сорвало,
И инвалид Ногин торгует сапогами.
А Бабушкин не стал Али-Бабой,
И Пауэрс не стал как Раймонд Паулс,
И Собинов забрал всю "Вешь-с-Собой",
А к Паулсу подходит рифма "Заяц".
Гагарин по-монгольски - Чингиз-хан,
А Сталин по-грузински - Джугашвили.
Папанов, римский папа и пахан
Папанина во льдах запетушили.
А мы Мамая мамой назовем:
Далай-Лама ломает ломом лампу,
Шамбалалайку шомполом потрем,
Домбай, Домбай, орем, долбая дамбу.
А Хлебников с хлебами хлябь хлебал,
Введенский ввеел введение на вводе,
Успенский никогда не успевал,
Во тьме бурчал Бурлюк в бурлюководе.
Рождественский родился в Рождество,
Вознесся Вознесенский в Вознесенье,
Ушинский в уши прячет вещество,
Лысенко нас научит облысенью.
Высоцкий высь Вышинским вышивал,
А Панорама - значит Паранома,
Внизу Нижинский женщин унижал,
Литвинов взял Литву летучим ломом.
И Джексон с Яковлевым - братья-близнецы,
Киркоров в кирхе стал свиньей огромной,
Он так растет, что лопнули трусы
И Алла стала алой как Мадонна.
И Буратино бурит Чиччолину,
Сорвав с нее парик из алебастра
И, отхлебнув домашнего бензину
Кастрирует Колумба папа Кастро.
А папа Карло влез на маму Марли,
Сталлоне в лоно влез к Илоне Сталлер,
Покрыли Нерль Покрова-на-Нерли,
А Гитлера хуйнул Иосиф Сталин.
А С
А - АНУФРИЕВ
Н - НАСОНОВ
С - СОБОЛЕВ
СМ - СМИРНСКИЙ
Ш - ШЕЛИПОВСКИЙ
ШИ - ШИЛОВА
В издательстве <Санаториум> готовится к выходу алфавитный справочник <Все о ничто> (общество ТАРТУ и O.K.).
|