Интересный случай массовой истерии описывается в книге Бертона Руеше под названием «Медицинские детективы». Это случилось в начальной школе городка Бей Харбор, расположенного в округе Дейд, штат Флорида. Девочка по имени Сэнди, больная гриппом, упала в обморок в школьном буфете и была вынесена оттуда на носилках, в то время как в буфет заходила следующая смена учеников. Сэнди, как представляется, была своего рода лидером. Ученики стали впадать в истерику один за другим. На место прибыл сотрудник департамента здравоохранения. К счастью, он вспомнил аналогичный случай, произошедший несколько лет назад в другой школе, и быстро поставил диагноз массовой истерии.

Лекарство очень простое – как можно быстрее вернуться к обычной деятельности. Вернуть детей в классы. На этом все и закончилось. Однако, если истерия не распознана и к ее устранению не принято никаких мер, ситуация будет осложняться все больше и больше.
Когда же истерия сознательно и систематически культивируется правящей партией, можно быть уверенным в том, что она будет распространяться все шире и глубже. В качестве свежих примеров можно привести антиеврейскую истерию Гитлера и раздуваемую в наше время истерию по поводу наркотиков. Лекарство простое – спокойный, объективный, здравый подход.
Давайте вспомним, что на протяжении всего XIX и начала XX века – в те, по мнению консерваторов, «старые добрые времена» – опиаты, настойка каннабиса и кокаин свободно продавались в Соединенных Штатах от моря до моря, и никакой катастрофы не произошло. Невозможно точно установить, сколько тогда было наркоманов, однако я предполагаю, что на удивление мало. Многим просто не нравились эти наркотики.
До того как Америка убедила английское правительство принять наш собственный обанкротившийся полицейский подход, любой наркоман в этой стране мог получить героин по рецепту, выдаваемому органами здравоохранения. В результате там отсутствовал черный рынок, так как не было возможности извлекать прибыль. В 1957 году в Англии было около 500 наркоманов и два чиновника по контролю за наркотиками на весь Лондон. Сейчас Англия представляет собой столь же печальное зрелище, что и США – тысячи наркоманов, сотни агентов, некоторые из которых находятся в доле, процветающий черный рынок, смертность от передозировки и некачественного героина.
Очевидно, что здравым и логичным решением была бы поддержка для тех, кто не может или не хочет бросить наркотики, и эффективное лечение для тех, кто хочет это сделать. Единственным доступным в настоящее время лечением является полное отнятие, либо отнятие с заменой наркотика. Лечение отнятием восходит к жившему в начале XIX века английскому эссеисту Томасу де Куинси. Конечно, можно было бы придумать что-нибудь и получше. Можно было бы, однако пока не видно никаких признаков этого.

Существуют и альтернативные виды лечения – акупунктура и апоморфин. Оба эти вида лечения эффективны потому, что стимулируют выработку эндорфинов, естественных регуляторов и анальгетиков организма. Открытие и выделение эндорфинов было названо самым важным прорывом в направлении понимания и лечения зависимости за весь период, прошедший со времени выявления этого синдрома.
Чем не пользуешься, то теряешь. Поскольку наркоман вводит в организм искусственный анальгетик, его тело перестает вырабатывать эндорфины. Если затем его лишить опиатов, он остается без естественного анальгетика, и то, что в обычных условиях воспринималось бы как легкий дискомфорт, становится мучительной болью, пока тело не восстановит свою способность вырабатывать эндорфины. Таков главный механизм зависимости, который объясняет, почему то же самое средство, которое стимулирует выработку эндорфинов, приносит облегчение при симптомах абстиненции.
Де Куинси предполагал, что к употреблению опиума может существовать конституциональная предрасположенность, а современные исследователи выдвигают гипотезу, что наркоманы страдают генетической нехваткой инсулина. Я беседовал с одним наркоманом, который во время абстиненции получил в целях эксперимента инъекцию эндорфинов. Он рассказывал, что не испытал никакой эйфории, как после инъекции опиума, а скорее «переключение передачи», и симптомы абстиненции неожиданно исчезли. Исследователи полагают, что эндорфины, являясь естественными веществами организма, не вызывают зависимости. Однако ответ на этот вопрос может быть получен лишь в ходе многочисленных экспериментов.
Так как эндорфины впервые были выделены из мозга животных, они в настоящее время крайне дороги (лечение стоит 2000 долларов) точно так же, как дорог был вначале кортизон. Химический синтез сделал кортизон доступным для любого нуждающегося в нем больного. Предназначена ли хотя бы часть из выделенных недавно Бушем на новую Войну с наркотиками 7, 9 миллиардов долларов на синтез эндорфинов и эксперименты с ними? Сомневаюсь, что многие конгрессмены, настаивающие на «жестких законах против наркотиков», вообще знают, что такое эндорфины. То же самое можно сказать и о так называемых экспертах по наркотикам, дающих рекомендации президенту Бушу.
Миллиарды на бессмысленное «закручивание гаек».
Ничего для эффективного лечения.

Приведу цитату из лекции, которую я читал перед многими восприимчивыми студенческими аудиториями. Это старое выступление, однако по-прежнему актуальное и своевременное. Оно называется «МЛД» или «Мое личное дело»: как отличить говнюков от Джонсонов.
Эта планета могла бы стать неплохим местом, если бы каждый занимался своим собственным делом и позволил другим делать то же самое. Но один мудрый старый педрила-негр сказал мне много лет тому назад: «Просто некоторые люди – говнюки, дорогуша».
У меня никак не выходят из головы эти слова.
Признаком первостатейного говнюка является постоянное сознание своей ПРАВОТЫ. Такой человек не может заниматься собственным делом. Он профессионал по влезанию в чужие дела.
Примером людей подобного рода является покойный Генри Дж. Энслинджер, бывший руководитель Федерального Бюро по наркотикам. «Законы должны отражать неодобрительное отношение общества к наркоману, – говорил он, – неодобрительное отношение, которое он постоянно к себе вызывает. Такие люди отравляют воздух, которым мы дышим – полицейские с Юга чувствуют их ниггерский душок, приличных, ходящих в церковь женщин они пугают своими худыми, гадкими, злыми лицами».
«Любая форма поддержки – аморальна», – говорил Генри, отвергая, таким образом, очевидное решение проблемы наркотиков. С другой стороны, Джонсон занимается собственным делом. Он не зовет полицию, если почувствует в зале запах травы или опиума. Не обращает внимания на девицу по вызову на втором этаже или на голубых в задней комнате. Но он придет на помощь, когда помощь понадобится. Он не будет стоять и смотреть, когда кто-нибудь тонет или подвергается нападению, или когда истязают животных. Он считает, что до этого есть дело всем.
Потом появились рука об руку Ронни и Нэнси, чтобы сказать нам, что никто не имеет права заниматься своим собственным делом:
«Нельзя быть безразличным. Необходимо настойчиво добиваться того, чтобы создать вокруг употребления наркотиков атмосферу нетерпимости».
Каждый должен впадать в истерику при одной лишь мысли об употреблении наркотиков, как персонажи Оруэлла, которые, подобно пускавшим слюну павловским собакам, обязаны были изрыгать проклятия, когда вражеский лидер появлялся на экранах. И в их интересах было кричать громко и зло.
Бывший глава американского таможенного управления Уильям фон Рааб пошел еще дальше: «Это война, и всякий, кто даже допускает терпимое отношение к употреблению наркотиков, должен считаться предателем».
Вспоминаю, как во время скандала, связанного с именем знаменитого спортсмена Декстера Мэнли, которого уличили в употреблении кокаина, корреспондент «Айуитнес Ньюз» бегал по улицам, тыча свой микрофон в лицо прохожим. Одна курица высказалась:
«Я думаю, при тех деньгах, что они зарабатывают, они должны служить примером».
И никто ее не прерывал.
Но, когда черный парень, копавшийся в подземных кабелях, выпрямился и сказал: «Я думаю, если кто-то употребляет наркотики, это его личное де…»
Он не успел даже закончить, прежде чем они отдернули микрофон. Вот она свобода прессы выбирать то, что они хотят услышать, и называть это голосом народа.

А анализ мочи! Наши предки-пионеры обмочились бы в своих могилах при мысли о том, что по анализу мочи можно судить о компетентности человека в той или иной области. Критерием компетентности является дело. Когда Линкольну сообщили, что генерал Грант сильно пьет, тот сказал: «Разузнайте, какой сорт виски он пьет, и раздайте его всем остальным моим генералам».
Доктора Уильяма Холстеда называют «отцом американской хирургии». Будучи блестящим, новаторски мыслящим практиком, он ввел в употребление антисептические процедуры в то время, когда хирурги даже не мыли рук, не говоря уже о резиновых перчатках, и уровень послеоперационной смертности достигал 80%. Доктор Холстед всю жизнь страдал зависимостью от морфия. Но он мог делать свое дело и делать его хорошо, и не потерял ни одного больного из-за своей привычки. В те «старые добрые времена» личные привычки человека были действительно личными. Теперь же даже кровь и моча гражданина могут стать объектом произвольного взятия и исследования.
Хорошим анализом мочи не смог бы похвастаться и величайший в мире сыщик. «Что на этот раз, Холмс, кокаин или морфий?»
«И то, и другое, Ватсон – коктейль, спидболл».

Крайне неприятно думать о том, что может скрываться за этой новой Войной с наркотиками – войной, которая не может и не предназначена для того, чтобы быть успешной. Одно очевидно: старые чистые деньги и новые грязные деньги пожимают друг другу руки под столом. И прежний обанкротившийся полицейский подход будет сохраняться, отвлекая средства от лечения и исследований. Если в политике что-либо не срабатывает, именно это является причиной ее продолжения. Если же что-то может сработать, лучше держаться от этого подальше. Это может вызвать волны, а тем ребятам наверху волны не нравятся.
«Миссионерская деятельность» Энслинджера, как он сам ее определил, нашла питательную почву в Малайзии, где за хранение полунции или больше героина или морфия или семи и более унций каннабиса полагается смертная казнь. (В Малайзии нет никакого различия между сильными и легкими наркотиками, все это «дада»). Любой подозреваемый в перевозке наркотиков может быть задержан на два года без всякого суда. Анализ мочи является обязательным условием приема в школу и университет.
Премьер-министр Малайзии Мохатхир Мохаммед развернул всеобщую радио- и телевизионную кампанию по формированию «ненавидящей наркотики личности». Рассказывают, что он требует широкой поддержки своей политики в отношении наркотиков. Точно так же Гитлер требовал поддержки своей антиеврейской программы. Стоит лишь заменить слово «еврей» на слово «наркоман», и «Штюрмер» снова бросается на штурм. «Штюрмером» называлась издававшаяся Юлиусом Штрайхером антисемитская газетенка, предназначавшаяся для формирования ненавидящей евреев личности.
Чтобы докопаться до основания любого вопроса, следует спросить себя: «Кому выгодно?» Согласно приводимым в книге Ника Тоша «Власть на Земле» сведениям Мишеля Синдона, большая часть мировых грязных денег отмывается в Сингапуре и Куала-Лумпуре, и суммы исчисляются триллионами долларов. Любая либерализация законов в отношении наркотиков может вызвать коллапс черного рынка и перекрыть выгодный поток грязных денег в малайзийские «прачечные». (Если вешать мелких торговцев и наркоманов, чтобы защитить прибыли огромных Синдикатов, разве от этого деньги станут еще грязнее?)
И было бы интересно изучить оффшорные банковские счета малайзийских чиновников, занятых столь прибыльной войной с наркотической угрозой. Но это работа для репортеров-детективов вроде Джека Андерсона, хотя он вряд ли станет ей заниматься, так как явным образом симпатизирует малайзийскому премьер-министру Мохатхиру Мохаммеду.
Проинтервьюировав Мохаммеда по вопросу о наркотиках, Джек Андерсон сообщает, что он «говорил с подлинной страстью». (Гитлер тоже говорил с подлинной страстью.) В статье под заголовком «Мы проигрываем войну с наркотиками» Андерсон пишет о тысячах «глупых и преступных американцев», которые продолжают употреблять наркотики. Именно так, преступных, потому что после принятия Конгрессом в 1919 году Закона Харрисона о наркотиках тысячи американских граждан – от бережливых, трудолюбивых и честных китайцев до страдающих артритом пожилых дам и мучающихся подагрой стариков – неожиданно превратились в «преступников».
Джордж Уилл рассказывает случай с одной колумбийкой, которая провозила упакованный в презервативы кокаин в желудке. Ее задерживали на таможне до тех пор, пока она не облегчилась. Уилл продолжает: «Мы должны вести борьбу не только с предложением, но и со спросом. Жизнь потребителей должна стать столь же трудной, как и жизнь этой женщины».
Итак, сгоняют тысячи подозреваемых и заставляют их всех глотать касторку, чтобы выявить нелегально хранимые наркотики…
«Кажется, есть!»
«Ложная тревога…просто глист».

Пятьдесят лет назад в Уральских горах 13-летний пиздюк по имени Павлик Морозов донес местным властям на своего отца-кулака, который укрывал дома свинью. (Кулак – это мелкий фермер). В то время Сталин искоренял кулаков, чтобы открыть дорогу колхозам, которые оказались неэффективными. Сталин ввел огромный продовольственный налог, зная, что фермеры будут прятать урожай, а потом посылал отряды для поиска и захвата скрытой продукции и домашних животных. Зимой 1932-1933 годов от голода умерло, по меньшей мере, три миллиона человек, и это по самым скромным подсчетам.
Маленький Павлик был изрублен на беф-строганов возмущенными соседями – и поделом. Так сгинут все говорящие задницы.
«Его имя не должно умереть!» – произнес Максим Горький, и его сильный голос прервался от нахлынувших эмоций. Так Павлик стал народным героем. В Москве есть названная его именем улица и памятник, увековечивающий его героический поступок. Его лучше было бы изобразить с головой крысы. А деревня Герасимовка превратилась в этакое херово святилище, где легионы молодых пилигримов привлекает к себе дом Павлика Морозова.
«Грязный маленький стукач».
Так по-русски называют доносчика – этим словом как бы плюются.

А вот что происходит здесь. «Лоуренс Джорнэл-Уорлд», 29 октября 1986 года: «Десятилетняя девочка сообщила о том, что ее мать употребляет наркотики». С 13 августа это уже четвертый случай в Калифорнии, когда девочка закладывает своих родителей за то, что они, якобы, употребляют наркотики. А рейгановский Генеральный прокурор Эд Миз указывает, что руководство предприятий обязано следить за проблемными зонами на работе, как раздевалки и, прежде всего, туалеты, а также туалеты в близлежащих барах, чтобы не допускать употребления наркотиков.
Я человек старой закалки: я не люблю доносчиков. Похоже, что Миз и Рейган, а теперь и Буш хотят превратить Соединенные Штаты в нацию стукачей.
Что же, как говорит Мохаммед, следует поступиться частью свободы, чтобы достичь блаженного, свободного от наркотиков состояния, когда антинаркотические службы исчезнут сами собой. Точно как исчез в России КГБ.
К сожалению, мои самые «параноидные» фантазии в последнее время даже отдаленно не отражают реальную опасность, исходящую от антинаркотической истерии, если верить данным опросов. Согласно опросу, проведенному недавно «Вашингтон Пост» и «АВС Ньюс», 62% американцев готовы пожертвовать «несколькими свободами, которыми мы располагаем в этой стране», чтобы значительно сократить нелегальное потребление наркотиков; 55% высказываются за введение обязательных проверок на употребление наркотиков для всех американцев; 67% считают, что таким проверкам должны регулярно подвергаться все ученики средних школ; 52% согласны с тем, чтобы полиция могла обыскивать дома людей, подозреваемых в торговле наркотиками, без постановления суда, даже если дома «людей вроде вас будут подвергнуты обыску по ошибке»; 67% выступают за предоставление полиции права останавливать любую машину для обыска на предмет наркотиков, «даже если это означает, что иногда будут останавливать и обыскивать вашу машину»; и целых 83% выступают за поощрение людей, доносящих полиции на потребителей наркотиков, «даже если это означает информирование полиции об употреблении наркотиков членами вашей семьи».
Не так давно президент Буш в телевизионном обращении заявил: «Наша борьба с наркотиками объединяет нас как нацию».
Нацию кого? Шпиков и доносчиков?
Взгляните на этих первостатейных говнюков, которые рефлекторно реагируют на одно лишь упоминание о наркотиках со страхом, отвращением и ненавистью. Разве мы не видели этих же самых людей в других контекстах? Штурмовики, линчеватели, гомофобы, расисты – не они ли собираются воскресить «свободную от наркотиков Америку?»
Упор продолжают делать на полицейские меры, а не на лечение. Сегодня желающий вылечиться наркоман сталкивается с длинными очередями и часто недоступными ценами. А в качестве лечения предлагается все то же отнятие с высокой вероятностью рецидива. Ни в одной из телевизионных передач или газетных статей, посвященных наркотикам, я не слышал и не читал о возможной роли эндорфинов или любом другом новаторском подходе к лечению зависимости.
Ставка на полицейские меры приводит лишь к росту наркомании (и росту объемов продажи наркотиков). Американцы всегда гордились тем, что делают хорошее дело и делают его правильно. Истерия еще не решила ни одной проблемы. Если нечто явным и очевидным образом не работает, зачем продолжать делать это? Это совершенно не по-американски.

МОЙ СОВЕТ МОЛОДЫМ: ПРОСТО СКАЖИТЕ «НЕТ» НАРКОИСТЕРИИ!

Перевод Сергея Климовицкого
(редакция Алекса Керви, T-ough Press)