Конечно, Вася

На Новый Год жена укатила в Париж. С собой не взяла. Я сидел один дома. До праздника оставалось всего два дня. В гости никто не звал. Было грустно. Тут зазвонил телефон. Звонил Вася. Мой одноклассник. Сейчас он живет в Нью-Йорке. Работает аналитиком в банке «Морган Стэнли». «Поехали в Камбоджу», - сказал Вася. «Ок», - согласился я. Чудом купил билет. И улетел.

Вечером 31-декабря я вышел из аэропорта города Сием-Реап. Попытался вдохнуть полной грудью свежий воздух Камбоджи. Не получилось. Воздуха было мало. «Чертова влажность, - подумал я. – Сейчас задохнусь и умру». И как всегда ошибся. Привык со временем и не умер.

Местом нашей встречи была дыра под названием «Red Piano». Нашел ее за десять минут до Нового Года. Дыра была битком набита тупыми европейскими туристами. Мы чокались с ними шампанским и запускали воздушные шарики. Так начался праздник.

Брат номер один

До приезда мои знания о современной Камбодже и Пол Поте были крайне скудны. Подкрепить свои сведения какой-либо информацией в Интернете я не успел. Я даже не знал, бродят ли еще по джунглям «красные кхмеры» или нет. Рассказы жителей никакой определенности не внесли. В одном из автобусов сосед-кхмер доверительно сообщил, что год назад следовавший по тому же маршруту автобус был захвачен террористами. А все пассажиры-иностранцы расстреляны. В «ракете» на Меконге рассказали, что не так давно в подобную «ракету» ворвались боевики. И изрешетили всех из автоматов. Но похожий на «красного кхмера» человек попался мне на глаза лишь однажды. Я завтракал в кафе на окраине одного небольшого городка. Как вдруг на пыльной дороге появился необычный старик. Как будто вынырнул из леса. Старик был бос. Его седые волосы доходили до пояса. На нем был в военный камуфляж с красными погонами. Дранный, весь в лохмотьях. На боку болталась граната. Хозяин кафе подал ему завернутый в газету бутерброд. Старик подозрительно озирался по сторонам. Исчез он так же внезапно, как появился.

У уличного торговца я купил книжку. Это был ксерокс и назывался он «Брат номер один». О Пол Поте я узнал, что звали его на самом деле Салот Сар. В молодости он жил в Париже. Считал себя учеником Сартра. Поднабрался левых идей, потом, как свойственно многим гуманитариям, решил претворить свои идеи в жизнь. С этой целью вместе с Йенг Сари и другими кхмерскими интеллектуалами вернулся на родину. Дальнейшими его подвигами я так сильно впечатлился. Что даже написал стих. Впервые в жизни. Рифмы сочинять я не умел, поэтому стих получился белым. «Для начала неплохо», - подумал я. Вот он:

«Кто ты такой, Пол Пот?

Вначале ты уничтожил всех старых.

Старые уже не способны попасть в общество будущего.

Затем ты уничтожил всех умных.

Умные много спорят и мешают строить общество будущего.

Потом ты уничтожил всех красивых.

Красивые пробивают на секс и отвлекают тех, кто строит общество будущего.

Ты бы довел свое дело до конца, но тут ворвался вихрь Вьетнама.

Где ты, Пол Пот?

Я иду искать дух твой в джунгли».

Пномпень, 2002

Хэппи Будда

Еще я прочитал, что Пол Пот уничтожил города. Ведь ежу понятно, что города - источник порока и разврата. Оставшихся детей, этих «табула раса» он переселил в деревни, где позволил им сеять рис. Институт брака он запретил. Зато разрешил попарно совокупляться два раза в год. Чисто для воспроизведения семьи. Он отменил хождение валют и закрыл аэропорт. Так ловко он отрезал страну от остального мира. Все это он проделал за три года. И думаю, довел бы свои действия до победного конца. Но допустил роковую ошибку. Зачем-то он попер на вьетнамцев. Вьетнамцы к тому времени неплохо освоили военную науку. Что был для них Пол Пот после американцев? Им хватило всего трех дней на то, чтобы загнать его в джунгли. Отступая, Пол Пот минировал остававшуюся за собой территорию. Вьетнамцы заминировали остальную. Последствия всего этого видны до сих пор. В джунглях вокруг отдаленных храмов Ангкора мне попадались на пути разные забавные таблички. На табличках были надписи «не переступать через веревку», «все вокруг заминировано», «следуйте строго за местным проводником». На многих торжествующе сообщалось о том, что разминирование началось, например, в августе 2001-го года. Но в графе «закончилось» зиял печальный пробел. Не знаю, нет ли в этих табличках какого-то преувеличения, рассчитанного на то, чтобы напугать немногочисленных туристов, но проверять, честно говоря, не было охоты. Услугами проводников мы, действительно, пользовались. Один из них был одноруким, другой – одноногим. Наверное, в свое время они не вполне доверились табличкам. Вообще, по статистике, в Камбодже чуть ли не половину населения составляют дети до пятнадцати лет. А немногочисленные встречавшиеся мне взрослые по большей части оказывались калеками. Даже премьер-министр Хун Сен, и тот потерял в боях за Пномпень глаз. Про него ходит поговорка, что в стране слепых и один глаз – это слишком много. Этот Хун Сен, бывший премьер-министром еще в Народной Республике Кампучия, до сих пор сидит в правительстве. Там внешне мирно соседствуют роялисты короля Нородома Сианука, коммунисты провьетнамской ориентации и последние «красные кхмеры», не так давно сложившие оружие и вышедшие из джунглей. Среди них переметнувшийся на сторону власти одноногий генерал Та Мок. Еще я узнал, что «красные кхмеры» двадцать лет продержались в джунглях, потому что их спонсировали американцы руками китайцев. Хун Сена же поддерживал СССР руками Вьетнама. Потом холодная война закончилась, наступило шаткое перемирие, и было создано коалиционное правительство. Но стоит ситуации в мире ухудшиться, и все начнется сначала. В любой момент может вспыхнуть пожар, и тогда союзники перегрызут друг другу глотку. Поэтому нынешнее смутное время современные историки называют также «временами Макиавелли». Пока же «красные кхмеры» спокойно умирают от старости. Нюрнбергским судом в Камбодже и не пахнет. Новейшая история вычеркнута из школьных учебников. И потому дети толком не знают, кто же такой был Пол Пот.

Эти несчастные дети – еще одно последствие полпотовских времен. В стране свирепствуют малярия, дизентерия, гепатит и СПИД. Кстати, мои друзья-американцы сделали все необходимые прививки. Они были подробно проинструктированы на эту тему врачами перед вылетом из Нью-Йорка. Поэтому не ели фрукты в ресторанах, полоскали зубы только питьевой водой и боялись сидеть на пляже. Якобы в песке водятся какие-то опасные жуки, которые могут заползти под кожу. Я все это смело проделывал, насчет прививок вообще был не в курсе, но, тьфу-тьфу-тьфу, не заболел. Так вот, бездомные и полубездомные дети толпами слоняются по городам, ничем, кроме проституции, не умея зарабатывать на жизнь. Занятия проституцией не считаются в Камбодже чем-то особо предосудительным, но, в отличие от Таиланда, носят совсем нецивилизованный характер. По вечерам мне вообще было довольно сложно ходить по улицам. Меня постоянно хватали за руки, пытались затащить в бордель и предлагали «масса бум-бум», что означает любовную связь. Я решил, что всему виной мое плотное телосложение и большая круглая голова. Во-первых, плотный – значит, здоровый и с деньгами. А во-вторых, я похож на Будду. «Хэппи Будда», - так и обращались ко мне. И норовили погладить по пузу.

Дом змей

Единственный встреченный мной в Камбодже защитник полпотовских идей, странным образом, оказался русским. Единственным русским, которого я там встретил. В Сиануквиле рикши, узнав, что мы из России, дико засуетились и предложили показать нам местного русского. Увидеть живого соотечественника не показалось мне особенно интересным. Мы вежливо отказались. Тогда нам продемонстрировали рекламный флайер с надписью «Снейк Хаус». Подумав, что речь идет о ресторане, где можно отведать змею, мы тут же изменили свое решение. «Снейк Хаус» взаправду оказался рестораном, однако змей там на стол не подавали. Змеи окружали ресторан в клетках и вольерах, а на цепи у дерева сидел не кот, но крокодил. В ресторане угощали прозаическими у нас, но экзотическими в тех краях пельменями, борщом и водкой. Прислугой-кхмерами руководил парень по имени Остап, а самим рестораном заправлял его отец голубоглазый блондин Николай. Николай, как выяснилось, в коммунистические времена работал в Кампучии биологом. Потом, когда советские ушли, остался в Пномпене кем-то вроде директора королевского террариума. Когда террариум прикрылся, переехал в Сиануквиль и открыл свое заведение. Родом он из Узбекистана, с детства был змееловом, вот и сейчас в свободное от работы время занимается любимым делом, то есть ловит редких кобр в неизученных наукой камбоджийских дебрях. Николай-то и разъяснил мне, насколько хорошо жилось в Камбодже при Пол Поте. Логика его, если я правильно помню, была такова: экономика существенно поднялась за счет экспорта риса. А что еще надо? Мол, только Пол Пот мог грамотно управлять такой нацией, как кхмеры. Вот если бы в России при нынешней экономике появился такой Пол Пол, и у нас все стало б хорошо. Еще Николай так же просто приоткрыл мне глаза на то, что же такое странный и непонятный кхмерский характер. «Кхмеры, - сказал Николай, - они, как дети». Столь же непосредственны. И столь же жестоки. Вот разрешили им убивать. И они, с той же жестокостью, с какой дети кошкам лапы отрывают, стали разбивать друг другу мотыгами головы. А запретили убивать, так они дружно стали веселиться и танцевать. Ты к ним по-доброму, и они добром отвечают. А стоит разозлиться, так они в ответ такую гадость устроят, что мало не покажется.

Хэппи пицца

Ответы здешнего старожила Николая, казалось бы, прояснили ситуацию, но все же не до конца. Дети. То злые, то добрые. То убивают, то пляшут. Но все-таки в каком состоянии сознания должен находиться народ, чуть ли не наполовину истребивший сам себя? Ответ не заставил себя долго ждать. В последний день пребывания в Пномпене я возвращался домой на рикше. Мое внимание внезапно привлек петух, безвольно болтающийся у седла ехавшего впереди мотоцикла. Глаза у петуха были бессмысленные и красные. Взгляд его чем-то напомнил мне взгляд одного моего знакомого, молодого московского дизайнера Каталкина. Не поверив собственной мысли, я отогнал ее прочь. Но затем я вдруг заметил грузовик с двумя валявшимися в кузове хряками. Морды у хряков были чересчур довольными, а выражение глаз все то же. Не выдержав, я поинтересовался у рикши, что все это значит. «А ты пиццы не ел нашей?» - спросил у меня рикша. «Нет». «Ну, так сходи на набережную в «Хэппи Пицца», поешь». И я, влекомый жаждой знаний, покорно пошел. Набережная оказалась буквально усеянной этими «Хэппи Пиццами». Народу в них было не протолкнуться. Я зашел наугад, взял пиво и заказал пиццу. Причем, желая проникнуться знанием до конца, заказал самую большую, «чиф», то есть «шефскую». Пицца была вкусной, хоть и с горчинкой. Я съел ее целиком, запивая пивом. Вот это и было моей самой большой ошибкой, началом моих дальнейших злоключений. Я вышел на улицу. Наступившее ощущение эйфории вскоре сменилось ощущением ужаса. Мне казалось, что за мной гонятся и хотят убить. Надо либо бежать, либо обороняться. Я заблудился в ночном Пномпене. Бежал. За мной, действительно, кто-то гнался. Я чуть не умер от страха. Отыскав к утру свой дом, заперся в ванной. Зато я почти нашел ответ. Откуда же я мог знать, что ганжа является в Камбодже национальной пищей? Что его едят повсеместно и даже используют для перевозки скота?

В результате в дурмане и с больной головой я оказался во Вьетнаме. Где было пыльно, и шли дожди. В Хюэ меня обманули и, вместо туристического, продали билет на обычный миниавтобус. Я трясся до Ньячанга шестнадцать часов. Местные все подсаживались и подсаживались. Маленькие вьетнамцы сидели у меня на коленях. Они сплевывали на меня шелуху от семечек. Они были в масках от пыли, а я без. Пыль забила мне глотку, я постоянно кашлял. В Ньячанге я вышел подышать на набережную, сел на скамейку и с устатку заснул. Мне снилась огромная бесконечная хэппи-пицца. Потом пицца плавно сменилась эротической картиной. Снилось, что мне делает минет молодая красивая вьетнамская женщина. Я кончил. И проснулся. Штанов на мне не было. Они валялись рядом. Карманы были вывернуты и пусты. Мне делала минет немолодая некрасивая вьетнамская женщина. Увидев, что я открыл глаза, она улыбнулась. Поцеловала меня в щеку. И ушла, выдав мне на прощанье кусок туалетной бумаги. Я понял, что Вьетнам не слишком отличается от Камбоджи. За все надо платить. Тем более за знание.